Интервью с Кристофом Шнайдером для "Rock Hard" (ноябрь, 2005)

Новая тоска

     «Раммштайн», самая успешная группа Германии, удостоила нас новым альбомом быстрее, чем ожидалось. "Rosenrot" - так называется выходящий в конце октября эпос, который преподнесет нам некоторые музыкальные сюрпризы. Во время официального превью в Париже мы прослушали это произведение.

     Как известно, группа из Берлина никогда не жаловалась на отсутствие оригинальных идей. Для презентации "Rosenrot" журналистов пригласили в столицу Франции, взяли напрокат лондонский двухэтажный автобус и, украсив его плакатами «Раммштайн», отправили писак осматривать на нем достопримечательности Парижа. Разумеется, это была не совсем обычная поездка.

     После того, как журналисты сдали все без исключения вещи и вооружились карандашами с бумагой, каждому из них был вручен запечатанный плеер с копией нового альбома. В наше время, когда нелегальные копии любой медиа-продукции блуждают по Интернету за недели до официального релиза, можно вполне понять подобные меры безопасности. К тому же идея с плеерами имела и свои преимущества: во время поездки мы могли спокойно прослушать каждую песню столько раз, сколько нам надо. И большинство из присутствующих, углубившись в удивительное звучание "Rosenrot", вообще больше не обращало внимания на достопримечательности города на Сене.

     Вот краткое описание девяти песен, которые были готовы на момент прослушивания:

• Альбом начинается с песни "Benzin", которую первоначально планировалось поместить на "Reise, Reise", и которую звукозаписывающая компания предложила в качестве первого сингла. Когда прослушаешь трек, то понимаешь, почему выбор пал именно на него: это настоящий гимн с чумовой навязчивой мелодией, с нестабильным темпом, который понравится как людям, желающим просто оторваться, так и фанатам тяжелой музыки. У текста песни либо нет глубокого смысла, либо этот смысл настолько очевиден, что при первом прослушивании я его упустил.

• "Spring" – по своей структуре и ритму, песня немного напоминает "Stein um Stein" с последнего альбома группы. Она очень доходчива, а на заднем плане слышна красивая игра на пианино. Вначале сюжет повествует о классической истории «Здесь-беда-случится-я-должен-поглазеть», однако ближе к концу делает небольшой поворот, превращаясь в страшное повествование.

• "Rosenrot" рассказывает о вечной притягательности женщины и (естественно) имеет печальный конец. «Tiefe Brunnen muss man graben, wenn man klares Wasser will» - звучит одна из глубокомысленных строк. Песня лишь немного помпезна; между строф слышны одни басы и ударные, синтезатор же почти незаметен. Круто!

• "Zerstoeren" – темп песни соответствует названию. Это классический «Раммштайн» с обилием гитарных риффов, даже есть короткое соло, а под конец совершенно неожиданный перелом. Вы удивитесь! А смысл текста совершенно четко просматривается в отрывке: «Ich haette Lust was zu zerstoeren, doch es darf nicht mir gehoeren».

• Песня "Mann gegen Mann" тоже весьма тяжелая и выделяется довольно-таки взрывным припевом. С точки зрения текста это, пожалуй, единственная песня на альбоме, которая может вызвать критику «Раммштайн». Тиль поет о гомосексуальности, используя типичную для группы грубую игру слов.

• "Feuer und Wasser" рассказывает печальную историю страсти и неудавшейся любви, при этом ритм песни медленный и расслабленный. Она и впрямь хороша!

• "Wo bist du" тоже звучит предельно спокойно и просто, но не менее эффектно. Это песня с печальной мелодией, повествующая больше об угасшей любви и одиночестве.

• Следующая по порядку песня - "Te Quiero Puta", название которой уже свидетельствует о том, что она полностью исполнена на испанском языке, начинена жестким, подходящим для танцпола ритмом и разбавлена звучанием мексиканских духовых инструментов. Суперклассно, фаворит у многих моих коллег.

• Ну и, наконец, "Ein Lied". Её можно описать довольно-таки просто: Если вы представите спокойное начало "Mein Herz brennt", звучащее на протяжении всей песни, тогда приблизительно поймете, как звучит этот трек. Текст восхваляет легионы фанатов «Раммштайн».

И хотя в финальную версию альбома будут включены ещё пара треков, можно уже сейчас с уверенностью заявить, что "Rosenrot" определенно стал самым необычным и спокойным альбомом группы.

Однако, первостепенным остается вопрос, почему «Раммштайн» так быстро выпустили свою новую пластинку, ведь раньше проходило, по крайней мере, несколько лет, прежде чем группа объявляла о новом релизе. На вопросы отвечал ударник Кристоф Шнайдер:

"Дело в том, что, работая над "Reise, Reise" мы записали очень много хороших песен", - смеется Кристоф. А так как двойные альбомы мы не очень любим, то решили приберечь этот материал для следующей пластинки. Весной, после концертов мы заперлись в студии и записали ещё несколько песен. Таким образом, "Rosenrot" - это смесь оставшихся от "Reise, Reise" треков и новых песен группы.

А во время записи прежних альбомов у вас были песни, которые вы решили не включать в альбомы? Или просто в этот раз у вас был творческий порыв?

Как правило, после строгого отбора, в котором участвует вся группа, остается не так уж много песен, и если раньше у нас оставались лишние песни, то мы выпускали их как b-sides. Но в данном случае это было бы расточительством по отношению к хорошими песнями, так как на b-sides обычно не обращают внимания.

Наверняка некоторым могло показаться, что в последовательности выхода "Reise, Reise" и "Rosenrot" кроется какой-то расчёт. С момента релиза "Mutter" прошло много времени, и поэтому вполне имело смысл вернуться с громким и таким же свирепым альбомом как "Reise, Reise", чтобы показать миру, что «Раммштайн» всё ещё здесь. Однако, если в "Reise, Reise" было много жестких треков и провокаций, (сразу всплывает в памяти первый сингл с альбома - "Mein Teil", с момента появления которого стало ясно, что СМИ накинутся на него и обеспечат группе максимум рекламы), то в "Rosenrot" большой простор для спокойных мелодий и всего лишь одна песня – "Mann gegen Mann", текст которой мог бы вызвать общественное недовольство.

C одной стороны нам было ясно, что для "Reise, Reise" мы записали слишком много спокойных песен, которые просто не могли запихнуть в один альбом. Поэтому, во время записи "Rosenrot" весной этого года мы поняли, что должны записать что-нибудь пожёстче, дабы внести некоторое разнообразие. С другой стороны, я должен признать, что мы бы никогда не решились предложить "Mein Teil" в качестве первого сингла и были очень удивлены, что звукозаписывающая компания выбрала именно эту песню, так как это не совсем входило в наши планы, вот так вот сразу начать провоцировать.

Сейчас вы хотите выступить с концертами в поддержку "Rosenrot" или собираетесь сначала отдохнуть?

Конечно когда-нибудь мы будем выступать, но не в поддержку этого альбома. Тем более в последнее время мы постоянно были в разъездах, да и, корме того, выступали на многочисленных фестивалях.

А может быть так, что в этот раз вы меньше выступали за границей, чем обычно?

Да нет, скорее даже больше.

Но в этот раз Америки не было в списке. Вы боялись, что американцам не понравится песня «Amerika»?

Конечно же, нет. Я думаю, что там песня не вызвала такого уж большого резонанса, а некоторые вообще восприняли её скорее как проамериканский гимн. По плану мы должны были выступать там осенью, но Флаке, наш клавишник, заболел, и мы вынуждены были отменить туры как в Америке, так и в Мексике и Азии. Он подхватил весьма серьёзную инфекцию, и в данный момент ещё нельзя с уверенностью сказать, когда он снова встанет в строй.

Пожелаем несчастному клавишнику скорейшего выздоровления. В конце концов, у «Раммштайн» много поклонников, которые бы обрадовались продолжению концертной деятельности. Без сомнения, каждому известно, насколько увлекательны ваши шоу. А что касается одежды, то «Раммштайн» все время придумывают что-нибудь оригинальное. Например, сапоги, в которых Шнайдер во время последнего тура имел обыкновение появляться на сцене. Что-то непохоже, что эти ботинки настолько удобны, чтобы нажимать на педали… Может, они сделаны из очень лёгкого материала?

Нет, это были настоящие тяжелые сапоги.

Хочешь меня разыграть?

Да, ты меня раскусил. Это были обыкновенные спортивные ботинки с очень высокими берцами. Они выглядели громоздко, но вот играть в них было очень удобно. У ударников выбор одежды и так довольно ограничен, поскольку им нужна свобода в движении.

Тогда ты должен напрямую быть связан с этим. По крайней мере, я читал, что твоя сестра участвует в разработке вещей для ваших концертов.

Раньше она работала над этим, но несколько лет назад перестала этим заниматься из-за нехватки свободного времени. Сейчас мы даем дизайнерам конкретные указания насчет того, как мы должны выглядеть на сцене. Во время последнего турне в качестве основы мы взяли баварские костюмы. Мы же, как никак, немецкая группа, поэтому подумали, что же ассоциируется с Германией, и решили использовать национальные наряды. Баварцы единственные, кто сознательно хранит национальные обычаи. Их нужно было только слегка «индустриализировать» и сшить из материалов, устойчивых к огню.

А кто решает, кому что одевать? Или вы об этом не задумываетесь? Просто частенько бросается в глаза, что ваш Флаке бьёт прямо-таки все рекорды, появляясь в самых необычных нарядах.

У нас нет каких-то определенных правил. Каждый сам решает, что ему надеть.

Я ведь об этом не просто так спрашиваю. С самого начала все участники группы рассматривали «Раммштайн» как коллектив, в котором все равны, и представляли себя крепким единым целым, в котором нет звезды. Однако уже давно стало заметно, что Флаке не вписывается в коллектив и многое себе позволяет - в ваших клипах, например, или же в сольных трюках во время ваших концертов. Неужели ваше единство потихоньку разваливается?

Дело в том, что мы очень разные. Для кого-то чертовски важным является шоу, другие делают больший упор на музыкальной стороне. Едва ли бы я смог сделать то, что вытворяет на сцене Флаке. Просто я не подхожу для этого, и если бы я даже и стал вытворять нечто подобное, то это не выглядело бы так смешно, ведь на некоторые роли он очень хорошо подходит. Конечно, я мог бы из вредности сказать, что Флаке слишком усердствует, и что ему следовало бы сконцентрироваться на музыке, но самое главное - это то, что у нас всегда существует баланс между шоу и музыкой. Люди вроде Флаке и Тиля больше подходят для шоу. Поэтому пока это не вредит музыке, страшного в этом ничего нет. Я это сказал потому, что иногда нам приходится играть в маленьких клубах вообще без спецэффектов. Это тоже работает, однако, со временем может надоесть некоторым членам группы. В конце концов яркое шоу – это своего рода визитная карточка «Раммштайн».

Но ты, скорее, производишь впечатление человека, который уделят больше внимание музыке. Не чувствуешь ли ты себя стесненным, ведь звучание «Раммштайн» не дает такого уж простора для брейков и филлов, и вместо этого ты должен чеканить ритм на барабанах.

Вначале мне очень нравился тот маршеподобный, прямой стиль, в котором мы играли, при этом я ещё и многому научился… Но, естественно, однажды наступило время, когда он мне наскучил. Музыкант постоянно хочет идти дальше. Начиная с "Mutter", мы слегка изменили наш стиль, и вот тогда появились некоторые песни, которые для меня как для ударника были не такими однообразными. Сначала остальные участники группы не поддерживали мои предложения, но потом, когда песни уже были сыграны, они поняли, что не в каждой песне «Раммштайн» непременно должен присутствовать простой прямой бит.

Тем не менее, вживую ты должен подстраиваться под группу и играть вместе со всеми под метроном. Наверное, в музыке «Раммштайн» нет места для импровизаций.

В последнее время мы все от этого страдаем. Наше звучание подразумевает некоторую структуру и дисциплину; все остальное не подошло бы «Раммштайн». Иногда во время тура мы оставляем в некоторых песнях место для импровизации. Но как ни странно, все возвращается на круги своя, самое большее после 4-х концертов мы уже знаем, что каждый из нас будет играть, и каждый вечер исполняем одно и тоже.

Насколько я знаю, выступая, ты так же используешь систему «In-Ear-Monitor». Возникает вопрос, передается ли тебе хоть немножко концертная атмосфера, слышишь ли ты реакцию зала?

Конечно. Звук, который подается ко мне в наушники, включает в себя и то, что звучит на сцене и возгласы зрителей. В любом случае это для меня самое приятное и не позволяет мне оглохнуть.

Ну, на это я мог бы съязвить, что у «Раммштайн» почти нет взаимодействия с публикой. Слава Богу, Тиль не использует заезженные «как дела?» и так далее... Но с другой стороны многим вашим фанатам хотелось бы больше коммуникации.

Я это очень хорошо понимаю. Тиль не хочет и не может это делать. И это следовало бы уважать. Некоторые считают это высокомерием, но Тиль поступает так вовсе не поэтому. Мы же не можем заставить Тиля? Да и если он будет делать это не по собственной воле, то из этого тоже ничего не выйдет. В нашей музыке мало места для баловства. Но когда мы время от времени вклиниваем в песни небольшие эпизоды, в которых может принимать участие публика, то видим, что фаны это обожают, и как они нам за это благодарны.

С другой стороны, у вас и так имидж «высокомерной» группы, что подтверждает уже тот факт, что из-за своего успеха вы постоянно играете в больших концертных залах. Обычно, после концерта в каком-нибудь клубе, идешь к автобусу, чтобы увидеть группу. Но в вашем случае это едва ли возможно.

Да, и иногда мы об этом очень жалеем. Со временем подобные турне становятся однообразными. Ты едешь на концерт, после концерта немного развлекаешься, едешь дальше, в другой город и почти не контактируешь с внешним миром; вокруг тебя все время одни и те же люди. Бар в отеле со временем тоже быстро надоедает.

Так же быстро, как и телевидение, по которому очень редко показывают «Раммштайн». В лучшем случае вас можно увидеть только во время особых мероприятий, таких как церемония награждения ECHO, например.

Да, во время подобных событий мы можем преподнести себя как группу с той стороны, с какой сами этого хотим. Мы можем использовать особые декорации или организовать что-нибудь необычное, что во время обыкновенного телешоу едва ли возможно. В начале своей карьеры мы выступили так пару раз и поняли, что это дерьмово выглядит. Поэтому в таких шоу мы больше не выступаем.

Во время церемонии награждения ECHO вы играли вживую? Я спрашиваю, потому как на вас были эти жуткие костюмы из клипа "Keine Lust".

Конечно, мы играли вживую, и это нам дорого обошлось. Из-за 5 минут выступления мы провели 6 часов в гримерке в окружении 10 специалистов по макияжу.

А можно узнать, как вам удалось преобразиться в 150 килограммовые туши, по сравнению с которыми даже автор этих строк выглядит худым? Что касается фигур - с этим все понятно, но вот все остальное…

Да, все, что было связано с кожей, вызвало большие затруднения. Сначала были сделаны специальные слепки, на их основе затем изготовили силиконовые маски, которые, надевая, пришлось тщательно приклеивать. Так как нужно былo иметь 100% контакт с кожей, чтобы передавать всю нашу мимику. Потом нам сделали плавные переходы между маской и лицом, нанесли краски, тени и т.д. Ну и само собой потели мы в них, дай боже.

В общем для обычного турне тут слишком много мороки. Теперь мне хотелось бы задать ещё один вопрос, который я уже задавал вам в прошлом: После каждого концерта «Раммштайн» выходишь с таким чувством, что лучше уже просто быть не может, но вам все время удается превзойти самих себя. Тут и с ума сойти недолго, если все время вот так вот стремиться быть лучше и лучше просто потому, что от вас этого ждут.

Да, мы частенько ломаем голову над этим. Естественно, мы можем применять все новые и новые световые и пиротехнические эффекты, все, что только можно купить. Однако, это все очень дорого.

Да, я думаю, без «Раммштайн» немецкая пироиндустрия долго не протянет. Но иногда вы используете маленькие и не такие сложные в техническом плане трюки, которые надолго остаются в памяти присутствующих. Я вспоминаю сцену, где Флаке бросили в огромный котел, а он выпрыгнул оттуда с горящей задницей.

Таких идей у нас полно. Они возникают по большей части, когда мы вместе. А потом мы смотрим, что из этого возможно с технической точки зрения.

Frank Albrecht,
"Rock Hard",
ноябрь, 2005

// Перевод Organism //